Родина всегда любила героев. Она пестовала их и лелеяла как сучка ощенившаяся шестью щенками. Могла облизывать и выкармливать, а могла и сожрать, пока они еще не раскрыли свои глаза. Еще Родина любит идиотов. Она посылает их на амбразуры дотов на освоение целинных земель на стройки века, который проходят, почему то в местах с большим количеством гнуса и с малым - женского полу. Родина могла прикинуться маленькой и беззащитной, сканудя и нудя,
мол защитите меня обогрейте, осветите, приукрасьте... я ведь мать ваша. Мать ее... И бросаемся в бой со штыками и лопатами наперевес, чтобы угодить ей. Мы гнием в болотах, дохнем в степях от жары, погибаем разорванные в клочья крупным калибром. А она ставит нам памятники, пишет о нас в газетах, проливает слезы на митингах.
Меня моя страна не заставляла делать ни чего подобного. Со школьной скамьи я попал в рабочую элиту и носил гордое звание ЭЛЕКТРОСЛЕСАРЬ. Мой папа был уважаемым человеком на шахте и не успел я и глазом моргнуть, как вот уже переодеваюсь с крепко выражающимися мужиками в хрустящую робу и получаю свой первый наряд. Не хер болтаться до армии по подворотням. Вливайся в гегемон. Об электричестве я знал не много. Я знал, что оно бьет, иногда убивает, а иногда и лечит. Что-то я читал про Днепрогэс. В памяти был свеж Чернобыль. Законы Ома и Фарадея еще не выветрились после уроков физики.
Но мой мастер, Николаевич, предложил засунуть в жопу все законы и сказал, что главный закон электрика это – фаза пиздячит, а ноль – нет. Он выдал еще несколько профессиональных мудростей, на вроде – ток не пахнет – когда убьет не почувствуешь или - вероятность того, что у тебя в руках окажется нулевой провод равна 50%. Да, да электрики знают такие умные слова, как «вероятность». Просто они очень редко их употребляют. Стесняются, наверное…
Нас было трое. Мы смотрели на лежащий кабель, и никто не хотел умирать. Гена, с каменным выражением лица, сказал, что он еще слишком молод, полон сил, энергии и потенции, чтобы лезть в эту, заполненную по щиколотку водой, траншею и подвергать свое здоровье ненужным испытаниям. Тем паче вчера он и так слегка его подпортил, опрометчиво пригласив незнакомую девушку на модный танец ламбада. Девушка была не знакома ему, но зато очень, даже знакома четверым парням с далеко не мушкетерским воспитанием. Они не стали вызывать его на дуэль, хотя в их - «…мы тебя, сука, утопим в фонтане, как дельфина в Ла Манше…» - было что-то французское. Они гоняли его по парку часа два, пока, наконец, не загнали в укромный, эротичный уголок и не попинали его чувственные места. Сегодня эти места сильно болели и просили анальгина. Или водки. Но, ни как не встречи с 6000 вольт.
Дядя Гриша сказал, что повидал он в этой жизни до хера, но вот совсем недавно прочитал Рериха (хм… в то славное время его читали все…нам было все вновь и интересно…) и поверил в реикарнацию. Штука интересная, но он по всем раскладам в следующей жизни должен перевоплотиться в ежа. А поскольку он уж подзабыл, чем там живут эти твари, то хотел бы сначала восстановить этот пробел, чтобы быть готовым к любым ежиным жизненным сюрпризам, а потом уж всегда, пожалуйста – хоть кабель в руки, хоть лом в жопу. Вперед к счастливой, колючей жизни.
Они посмотрели на меня. Нехорошо так посмотрели. Слишком добро и ласково. Так, в последний раз, в мои глаза смотрела девушка, наградившая меня триппером. Подобного сюрприза от своих коллег я не ожидал, но все-таки было неприятно. Мне через месяц было в армию. Родина звала. Она стонала. Ей не хватало меня. И как же я мог ее подвести? Моя мама, медсестра, рассказывала, что когда сильно бьет током, человек умирает, опорожняя кишечник. Она именно так и сказала – «Если не усрался – значит еще живой!». И каков бы я был герой, лежащий в грязи со штанами полными дерьма? Я был против. Категорически. Но я был самым молодым. И мой протест остался без внимания. Снаряжали меня не долго. Не было ни каких напутственных слов, если не считать короткое - «Прыгай, сука!!!». Не было даже короткого инструктажа, а я ведь все-таки был еще ученик. Легкий пинок и я в яме.
Кабель угрожающе извивался под ногами. Выбор минера. Левый или правый? Не хотелось брать в руки ни какой. Я бы предпочел взяться левой рукой за грудь Таньки с первого этажа, а правую запустить ей под юбку. Но Таньки не было в ближайшей перспективе. Я тоскливо посмотрел наверх. Лица коллег сияли лучезарными улыбками. Николаевич сказал, что бояться то и нечего. И раз меня до сих пор не убило, значит, кабель не пробит. То есть я уже выполнил половину работы в качестве индикатора и определил целостность оболочки. На мой глупый вопрос, а что бы было, если бы изоляция была повреждена, Гена задумчиво посмотрел на старшего товарища и изрек короткое – «Пиздец!». Потом он, почему то добавил – «В шахтной столовой в воскресенье свадьбу гуляли. Столы еще не раздвинули». Ага! Это заявление меня очень взбодрило. Удар током, ну ни как не подразумевал продолжения в виде свадебного банкета. А подразумевал он пьяные, унылые лица товарищей, блики зимнего солнца на медных трубах и не большой памятник с улыбающейся фотографией юного героя. Да, да, я улыбался почти на всех фотографиях. Оптимизма мне никогда было не отнять. Я живенько представил себе эту картину и резво полез из траншеи наверх. На хрен мне надо было закончить свою биографию так безрадостно и бесполезно… Кабель чинили уже без меня…
А меня, с еще одним стажером бросили на строительство шахтного дома. Стены гнали не трезвые каменщики. Раствор подавали не опохмелившиеся подсобники. Леса собирали готовые в дрибаздень плотники. Мы были ангелами во всей этой вакханалии. Начальник стройки посмотрел в наши чистые глаза и вздохнул. Он по-отечески приобнял нас за плечи и благословил словами – «Пиздуйте, ребята! Главное смотрите по сторонам. А то прибьет на хер железякой, какой. Будут проблемы – обращайтесь!».
Проблемы были. Ни я, ни мой товарищ Серега, понятия не имели, что мы должны делать с кучей проводов, коробок, и тремя мешками алебастра. Подсказка пришла в виде сварщика Гоши - «Загнать за литру…или две! Поспособствую за долю малую». На робкое замечание, как мы все- таки будем, в этом случае, нести свет в массы, он предложил несколько вариантов. Выдрать сердце, как Данко, спиздить огонь как Прометей и наконец, забить на все. Неизвестно, мол, достроят дом или нет, а добро пропадает сейчас. Образованный, сука, оказался. Начитанный. Несмотря на нашу молодость, мы все же владели соответствующим лексиконом и послали его в жопу. Гоша обиделся и удалился, прихватив все-таки рулончик изоленты на память о нашем общении. Надо было как то выкручиваться из ситуации, а не то она выкрутила бы нас. Для начала мы размотали бухту провода и попробовали прилепить ее на стену. Там, по всем законам электрики, ему было место. Не получилось. Сбегали до водителей, как до опытных технарей и спросили в чем дело. Над нами поржали и просветили, что крепится он с помощью алебастра. Ага! Ну, нет проблем. Взяли корыто. Развели алебастр. Покурили. Выкинули застывшую массу вместе с корытом, и пошли на обед. Кто ж знал, что он твердеет в несколько минут. Мы ведь такие юные и неопытные. Когда вернулись – провода уже не было. Приглянулся кому–то. Снова закурили. Подумали и решили позвать Гошу. Он пришел радостный и пахнущий аптечным боярышником. Водка нас не интересовала, и вопрос был поставлен ребром. Деньги – товар. Рыночные отношения только начинали делать свои робкие шаги по стране, но мы быстро учились. Гоша почесал затылок, стрельнул сигарету и согласился с нашим предложением…
Так начиналась продажа Родины. А хули? Широка страна моя родная, много в ней фигни всякой. Чай не убудет.… Через две недели мы благополучно продали все, что входило в нашу епархию и начали посматривать в сторону подсобки плотников и каменщиков. Еще через два дня мы успешно разобрали свежесложенную стену третьего этажа, что, по правде сделать было не так уж и трудно, так как цемент в растворе присутствовал в количестве улавливаемым разве что титрованием. Кирпичи были загнаны на строительство гаражей, которое, в отличие от нашего, шло стахановскими темпами. А когда мы уже стояли с гаечными ключами возле самосвала и присматривали, чего бы там открутить полезного и не очень нужного машине, но необходимого нам, пришло возмездие. Нет. Никто не схватил нас за руку. Никто не закричал – «Держите вора!». Никто даже просто не отругал нас. Мне принесли повестку в военкомат, которая остановила мой полет к светлому будущему. Я покорился судьбе и пошел отдавать последний долг своей Родине. Но это уже совсем другая история…
P.S. Моя страна умерла…но я тут не причем…)))
© Гарпер